Диана гэблдон эхо в крови читать
Dating > Диана гэблдон эхо в крови читать
Download links: → Диана гэблдон эхо в крови читать → Диана гэблдон эхо в крови читать
А я не собираюсь потом объясняться с тетушкой Клер. Маска Йена сломалась в одно мгновение, потрясение и ужас внезапно сделали его совсем юным. Выйдя оттуда, я повернула налево и прошла вдоль выветрившихся частоколов моего сада, покрытых рваными, громыхающими на ветру останками тыквенной лозы. Возможно, он просто считал Ричардсона человеком безрассудным; если бы это было так, Papa, скорее всего, доверился бы здравому смыслу Уильяма - но он об этом даже не упоминал. Наверное, забрела подальше от дома, братца твоего искала по окрестностям. Это могла быть их единственная встреча - однажды...
Я ощущала места ушибов на плечах и локтях и отчетливую болезненную полоску на спине — там, где ударилась о поручни. Я подумал, может, ты захочешь взглянуть на него сначала. Я имею в виду, как врач, - добавил он тут же, видя, что я не понимаю. Подойдя, я увидела, что в гамаке находился тот самый рулевой, который пытался меня задушить. На лбу у него виднелась здоровенная шишка, а под глазом начинал проявляться чудовищный синяк. Наклонившись, в тусклом свете я смогла разглядеть, что его зрачки одинакового размера, и — учитывая кляп во рту — дышит он ровно. Значит, скорее всего, сильных повреждений нет. Секунду я стояла и смотрела на него. Поскольку единственный свет проникал в трюм сквозь стеклянную призму в верхней палубе, разобрать было трудно — но то, что я сначала приняла за свирепый взгляд, было, скорее, отчаянием. И мужчина, и Джейми — оба издали практически одинаковые звуки, хотя в первом случае это был стон нужды, а во втором — раздражение. По его голосу было понятно, что он жутко устал, его терпение просто на грани, и с ним лучше не спорить. И под аккомпанемент беспрестанного гэльского бормотания, которое я даже и не пыталась переводить, я осторожно направилась к сходному трапу. Порывистый ветер наверху поймал мои юбки, и я опасно пошатнулась, но, схватившись за веревку, удержалась. От свежего воздуха в голове прояснилось, и я почувствовала себя настолько устойчиво, что отправилась на корму. Там, как и было сказано, я нашла Йена, который небрежно держа на колене заряженный пистоль, сидел на бочке и оживленно беседовал с матросом, стоявшим у штурвала. Не думаю, что порвала что-нибудь в колене, но оно было немного неустойчивым. Секунду я просто смотрела на него, открыв рот, но потом восстановила некое подобие самообладания и улыбнулась. Мистера Дика завербовали прямо на гвинейском пиратском судне, куда он попал с работорговца, который, в свою очередь, увез его из бараков на побережье Гвинеи. Не уверен, считает ли он предложенные Его Величеством условия улучшением... Но говорит, что не против дальше идти с нами. Йен поглядел на меня почти возмущенно. Он говорит, что человеческое мясо не ест, но это не означает, что ему можно доверять. Но до того, как я смогла закончить предложение, на палубе раздался грохот, и, повернувшись, я увидела Джона Смита — того, что с пятью золотыми сережками — который спустился со снастей. Увидев меня, он тоже улыбнулся, хотя его лицо было утомленным. И точно такой пейзаж, куда не кинь взгляд. Вы случайно не знаете, куда мы направляемся, мистер Смит? Вопрос его слегка удивил. Вопрос встретил красноречивое молчание. Не тот, что с порезанным лбом... Где он, ты знаешь? Йен повернулся и посмотрел на воду. На палубе виднелось большое пятно крови — там, где мужчина упал, когда я его ударила. Я нашел это на палубе. Из-под своего ремня Йен вытащил мой нож и передал его мне. Я заметила, что лезвие было чистым. Просунув нож сквозь прорезь в нижней юбке, я обнаружила, что ножны по-прежнему прикреплены к бедру, хотя порванную верхнюю юбку и карман кто-то с меня снял. Думая о золоте в подоле одежды, я надеялась, что это был Джейми. Со странным ощущением, что мои кости наполнены воздухом, я кашлянула и сглотнула, потирая больное горло, а потом вернулась к тому, что меня интересовало. Джон Смит слегка улыбнулся. Если вы этого боитесь. Откуда вы знаете направление? Все трое улыбнулись в ответ. Что же, это, несомненно, успокаивало. И на самом деле, раз уж «само солнце» находилось там — то есть, быстро заходило на западе — значит, в действительности мы плыли на север. Тут к компании присоединился Джейми, который выглядел бледным. Джейми мрачно на него уставился. Мистер Смит, не стесняясь, ухмыльнулся. Уж будьте добры, - Джейми вытер тыльной стороны ладони губы и выпрямился. Рулевой сказал, что пищи и воды у нас дня на три, но чем меньше ее нам понадобится, тем счастливее я буду. Смит повернулся и прищурился в сторону невидимой земли, отчего на его сережках заблестело заходящее солнце. Джейми бросил на него желчный взгляд. Конечно, они могли и перебазироваться. Но главный вопрос был — а что потом? Вся чудовищность нашего положения только сейчас начала до меня доходить: буквально в течение часа из пассажиров, следовавших в Шотландию, мы превратились в беглецов, направляющихся Бог знает куда. Закрыв глаза, Джейми протяжно и глубоко вздохнул. Подошла большая волна, отчего он снова позеленел. И меня буквально укололо: я поняла, что осталась без игл для акупунктуры, оставшихся на так поспешно покинутом мной «Чирке». И думаю, менее вероятно, что в любом из этих портов мы наткнемся на лоялистов или на британские войска. Не открывая глаз, Джейми кивнул и поморщился от этого движения. Стрелять в нас они, может, и не станут, если мы войдем в Ньюпорт с развевающимся британским флагом, - он указал на мачту, где все еще трепетал на ветру Юнион Джек так называют английский флаг — прим. Джейми, приоткрыв один глаз, задумчиво посмотрел на Смита. Потому что, если бы да, то не было бы ничего проще, чем посоветовать мне высадиться в Ньюпорте: я бы сам лучше не придумал. Но мне сильно не хочется снова тонуть. Думаю, что уже использовал всю свою удачу в этом отношении. Джейми казался больным, но кивнул. А вдруг я все-таки увижу Ханну Арнольд? Или — что встревожило еще больше — самого полковника Арнольда? Полагаю, время от времени он навещает свою семью. Вопрос выбора направления потребовал серьезного технического обсуждения, и матросы на снастях долго перекрикивались с теми, что на палубе: Джейми знал, как пользоваться секстантом и астролябией — и первый как раз имелся на куттере — но понятия не имел, как применить результаты к управлению кораблем. Завербованные матросы с «Чирка» неохотно, но согласились вести корабль, куда мы только захотим, поскольку их единственной альтернативой был немедленный арест, суд и казнь за невольное пиратство. Но хотя все они слыли хорошими и умелыми моряками, никто из них не обладал навигационными навыками. Ничего другого не оставалось, кроме как допросить пленных моряков в трюме и узнать, не умеет ли кто из них управлять кораблем. И либо силой принудить умельца, либо мотивировать золотом — в зависимости от того, что лучше сработает. Или же придется держаться берега, плывя в пределах его видимости — что было медленней и гораздо опасней из-за возможности наткнуться на песчаные отмели, либо на британские военные корабли. И ненадежно, поскольку никто из находившихся сейчас на борту матросов «Чирка» никогда раньше не видел порт Нью-Хейвена. И раз уж добавить к этому обсуждению мне было нечего, я отошла к поручням — смотреть на закат. Мне подумалось: а насколько велика вероятность, что мы сядем на мель без солнца в качестве ориентира? Мысль холодила, но ветер был холоднее. Столь внезапно покинув «Чирок» в одном легком жакете и вдобавок оказавшись без своей верхней шерстяной юбки, сейчас я ощущала, как морской ветер насквозь пронизывает мою одежду — словно нож. Это неудачное сравнение напомнило мне о мертвом канонире, и, взяв себя в руки, я взглянула на темное пятно крови на палубе. И как раз в этот момент краем глаза ухватила движение у руля. Я открыла рот, пытаясь окликнуть, но не смогла выдавить ни звука, однако Джейми как раз взглянул на меня, и что бы на моем лице не отразилось — этого оказалось достаточно. Повернувшись, он без промедления кинулся на Гвинею Дика, который, вытащив откуда-то спрятанный нож, был готов наброситься на Йена, неосмотрительно повернувшегося к нему спиной. Развернувшись на шум, Йен увидел, что происходит, и, сунув пистоль в руки удивленного мистера Смита, ринулся в борющийся человеческий клубок, перекатывающийся под качающимся румпелем. Потеряв управление, корабль замедлился, паруса повисли, и он начал опасно крениться. Я сделала пару шагов по наклонившейся палубе, и аккуратно выхватила пистоль из рук мистера Смита. Он ошеломленно посмотрел на меня и моргнул. Спокойно — с полным вниманием — я проверила пистоль. Он был заряжен и взведен — счастье еще, что он не выстрелил сам по себе, пока его так грубо совали из рук в руки. Я прицелилась в центр кучи-малы в ожидании того, кто первым из нее вынырнет. Мистер Смит, переводя взгляд с меня на дерущихся, медленно попятился прочь, осторожно поднимая руки. Исход схватки, конечно, был предрешен, но мистер Дик показал себя достойным звания британского моряка. Йен медленно поднялся, сквернословя и прижимая к груди предплечье с рваной раной, которая оставляла красные пятна на рубашке. Пнув своего недавнего врага, который закряхтел от удара, но остался неподвижным, он сердито ругнулся и схватил болтающийся руль. В поисках направления Йен медленно двигал его вперед и назад, и когда паруса вновь наполнились, корабль стабилизировался, поворачивая нос по ветру. Джейми скатился с распростертого тела мистера Дика и сел возле него на палубе, свесив голову и пытаясь отдышаться. Я опустила пистоль и поставила его на предохранитель. Я ощущала странное спокойствие и отстраненность. Ну, неужели ты всерьёз считаешь, что был близок к смерти сейчас? Я взглянула на мистера Дика, чье лицо выглядело ужасно. У самого Джейми на щеке было красное пятно, которое через пару часов, несомненно, станет черно-синим. Он обхватил руками живот, но в целом выглядел невредимым. Опасливо поглядывая на валяющегося рулевого, я присела возле Джейми на корточки, чтобы как следует его рассмотреть. Красный свет заходящего солнца заливал палубу, и потому судить о бледности или румянце на щеках было невозможно, даже если то или другое на лице присутствовало. Джейми протянул руку, и я отдала ему пистоль, который он заткнул себе под ремень — туда же, куда, как я видела, он уже вернул и дирк в ножнах. Он же не умер, да? Он очнется через пару минут. Я посмотрела на Йена — он отвернул лицо, но язык тела был красноречив. Его напряженные плечи, покрасневшая шея и напрягшиеся мускулы предплечий выдавали злость и стыд, которые были понятны. Но в его ссутулившейся спине ощущалось и отчаяние. Я никак не могла себе этого объяснить, пока в голову не пришла одна мысль. И когда я поняла, отчего он потерял бдительность, то странное ощущение спокойствия мгновенно испарилось во вспышке ужаса. Удивленный, он взглянул вверх на Йена и перевел на меня полный смятения взгляд. Акупунктурные иглы были не единственной ценной вещью, оставшейся на борту «Чирка». Ролло многие годы был самым близким другом Йена. Огромный гибрид от случайного спаривания самки ирландского волкодава и волка, он до такой степени приводил в ужас матросов «Чирка», что Йен запер его в каюте. В противном случае, возможно, пес вцепился бы зубами в горло капитана Стеббингса, когда моряки схватили Йена. Что он сделает, когда поймет, что Йен пропал? И что в ответ сотворят с ним капитан Стеббингс и его люди или команда «Чирка»? Они пристрелят пса и выкинут в море, - озвучил Джейми мои мысли и перекрестился. Я вспомнила о рыбе-молоте, и сильная дрожь пробила меня насквозь. Джейми крепко сжал мою руку. Так же как и моряков в трюме. Не спустишься ли вниз, Сассенах, и не посмотришь ли, что можно сделать на камбузе? Я увидела, как дернулось его горло, когда он взглянул на Йена, который неподвижно, словно вырезанный из дерева индеец, стоял у руля; уходящий свет резко очерчивал его бесстрастное лицо. Кивнув, я неловко зашагала к черной зияющей дыре сходного люка и спустилась в темноту. КАМБУЗ РАСПОЛАГАЛСЯ ПОД ПАЛУБОЙ, в дальнем конце общей столовой и был не более чем комнатушкой размером четыре на четыре. В нем находилось нечто наподобие невысокого кирпичного жертвенника, в котором горел огонь, а также несколько шкафов на переборке и подвесная стойка с котлами, кастрюлями, тряпицами и другой кухонной утварью. Найти камбуз оказалось нетрудно: в печке все еще светилось тусклое красное зарево, и, слава Богу, там еще тлели несколько угольков. Рядом с корзиной щепы для растопки стояли ящики с песком и углем, привязанные к малюсенькой столешнице, и я тут же принялась возвращать к жизни огонь, над которым висел котел. Когда корабль накренился, немного содержимого выплеснулось через край и частично загасило пламя, оставив липкие потеки на одной стороне котелка. «И снова удача», - подумалось мне. Ведь если бы выплеск не притушил большую часть огня, содержимое котла давно бы уже выкипело и подгорело, и мне пришлось бы готовить какой-никакой ужин с нуля. Возможно, в буквальном смысле с нуля. Рядом с камбузом высились несколько поставленных одна на другую клеток с курами, дремавшими в теплой темноте. Но от моих перемещений они проснулись и принялись взмахивать крыльями и квохтать, взволнованно поворачивая свои глупые головки — из-за деревянной решетки заинтересованно посверкивали их красноватые глаза-бусинки. А вот интересно, есть ли на корабле другая живность? Но если и была, то, слава Богу, обитала она не на камбузе. Судя по всему, в котле находилось некое клейкое мясное варево, которое я как следует размешала, после чего принялась искать хлеб. Я точно знала, что здесь где-то должна быть что-то мучное: моряки питались любыми галетами, называя подобным образом пресные корабельные сухари... Или «мягкой булкой» - это любой сорт дрожжевого хлеба, хотя термин «мягкий» часто относителен. Тем не менее, у них должен быть хлеб. Наконец, я его нашла: жесткие круглые бурые ковриги висели в сетке на крюке в темном углу. Наверное, чтобы уберечь их от крыс. Я тщательно осмотрелась вокруг, просто на всякий случай. «Где-то должна быть и мука», - подумалось мне. Ах, ну да, конечно. Она в трюме, вместе с другими корабельными запасами. И с недовольными остатками первоначальной команды. Что ж, подумаем об этом позже. Тут достаточно еды, чтобы накормить всех, кто на борту. А о завтраке я тоже подумаю потом. Усилия по разжиганию огня и обыску камбуза и столовой меня согрели и отвлекли от мыслей об ушибах. Ощущение леденящего недоверия, которое не отпускало меня с того самого момента, когда я перевалилась через поручни «Чирка», тоже начало проходить. Хотя это было и не совсем к лучшему. Выныривая потихоньку из состояния ошалелого потрясения, я также начла осознавать истинные масштабы нынешней ситуации. Мы больше не направлялись в Шотландию и к опасностям Атлантики, но на незнакомом судне с неопытной и охваченной паникой командой следовали Бог знает куда. И к тому же, только что фактически совершили пиратство в открытом море, так же, как и все иные виды преступлений, сопровождавшие отказ от вербовки и нападение на флот Его Величества. Я сглотнула, горло все еще саднило, и кожа покрылась мурашками, несмотря на тепло от огня. Вибрация ножа при ударе в кость все еще отдавалась в кисти моей руки и костях предплечья. Как я могла его убить? Я знала, что лезвие не проникло в грудную полость и не могло задеть большую артерию на шее… Конечно, шок... Но неужели только от шока?.. Но прямо сейчас думать о мертвом канонире я не могла, поэтому решительно оттолкнула от себя эту мысль. «Потом», - сказала я себе. Я примирюсь с этим — в конце концов, это была самозащита. И я буду молиться за упокой его души, только позже. Не то чтобы другие всплывающие в процессе работы мысли были более привлекательными. Нет, об этом я тоже не могу думать. Я упорно скребла дно котла большой деревянной ложкой. Густое и липкое варево немного пригорело ко дну, но оставалось съедобным, несмотря на наличие в нем костей и комков. Слегка рыгнув, я наполнила водой котелок поменьше и повесила кипятить. Я настроилась на эту тему для переживаний на том основании, что, хотя это серьезно беспокоило меня, тут отсутствовала эмоциональная составляющая, как в некоторых других мысленных пунктах повестки дня. Так, в какой фазе находится луна? Я попыталась вспомнить, как она выглядела прошлой ночью с палубы «Чирка». Поскольку я практически не заметила ее, значит — не полнолуние. Ведь полная луна, встающая над морем — зрелище, от которого захватывает дух. Эта сверкающая на воде дорожка заставляет тебя почувствовать, что очень легко перешагнуть через поручни и уйти прямо по ней в безмятежное сияние. Нет, безмятежного сияния не было прошлой ночью, когда я довольно поздно поднималась на нос корабля вместо того, чтобы воспользоваться горшком в каюте — мне хотелось воздуха. Ненадолго задержавшись возле поручней, в длинных перекатывающихся волнах я заметила фосфоресцирующее свечение — зловеще прекрасный зеленоватый блеск под водой — корабль оставлял за собой в море след, похожий на сверкающую вспаханную борозду. «Значит, новолуние», - решила я. Или серп молодой луны — что почти одно и то же. Тогда нам нельзя ночью подходить близко к берегу. Я не знала, как далеко мы ушли на север — может, Джону Смиту это известно? Хотя, подождите — Смит сказал, что мы прошли Норфолк. Я знала, где он расположен по отношению к шоссе I-64, но понятия не имела о том, как он выглядит со стороны океана. А если нам придется ночью встать на якорь вдали от берега, что убережет нас от того, чтобы корабль не снесло далеко в открытое море? Ну, это, по крайней мере, пока имеется. И тут я, похоже, исчерпала не затрагивающий за живое материал для тревоги. Как насчет морской болезни Джейми? Или любой другой медицинской катастрофы, которая может приключиться на борту? Трав у меня не было, как и игл, и шовного материала, а также бинтов и инструментов... В данный момент у меня не было абсолютно ничего, чем я реально могла лечить, кроме кипяченой воды и того умения, которым обладали мои руки. Через пару секунд он кашлянул. Фыркнув, я неохотно рассмеялась. Он тут же повернулся, и его серьги качнулись. Ну, они, должно быть, сильно расстроены, разумеется, но что матросы с «Чирка» чувствуют по поводу... Если вы случайно знаете, то есть, - добавила я. Мистер Фрейзер задал мне этот же вопрос буквально десять минут назад, - слегка удивленно произнес мистер Смит. Если бы это случилось, то, скорее всего, никто из нас многие годы не увидел бы ни дома, ни семьи. Не говоря уж о том, что нам пришлось бы воевать против своих, - Смит почесал подбородок: как и у всех мужчин, у него отросла щетина, из-за чего он выглядел по-пиратски. Ну, вы же понимаете, что в данный момент мы в одном из тех положений, что и врагу не пожелаешь. В опасном, я хотел сказать. К тому же мы теперь не получим ни жалования, ни одежды. С вашей точки зрения, каким может быть самый желаемый исход в этой ситуации? Посадить корабль на мель и поджечь его где-нибудь на речном каменистом мелководье, - незамедлительно ответил он. К моему облегчению, Смит пришел в ужас от предложения. Может быть, мистер Фрейзер захотел бы отдать их Континенталам для обмена, но мы также были бы не против освободить их. Вы знаете, где… э-э… сейчас находится Континентальная армия? Помимо королевского флота, последнее, что лично я хотела видеть, это Континентальная армия — даже издалека. Но, судя по всему, Нью-Джерси где-то довольно далеко. Я отправила мистера Смита порыться в каютах экипажа в поисках столовых принадлежностей — у каждого матроса имелись свои собственные миска и ложка, — и принялась за непростую задачу: зажечь две лампы, которые висели над обеденным столом — в надежде, что мы сможем увидеть, что едим. Поближе взглянув на тушеное мясо, я изменила свое мнение о желательности хорошего освещения, но, учитывая, как много хлопот понадобилось, чтобы зажечь лампы, не была расположена их гасить. В общем, еда оказалась неплохой. Хотя, вероятно, это не имело бы значения, даже если я накормила бы их сырой крупой и рыбьими головами: мужчины изголодались. Они заглатывали еду, как орда развеселой саранчи, - учитывая нашу ситуацию, они находились в удивительно хорошем расположении духа. Не в первый раз меня поражала способность людей нормально функционировать в обстановке неопределенности и опасности. Отчасти это, конечно же, из-за Джейми. Нельзя было не увидеть иронии ситуации, в которой тот, кто ненавидел море и корабли, внезапно стал фактическим капитаном морского судна. Но, в то же время, как бы он не ненавидел корабли, он действительно более или менее знал, как ими управлять. И перед лицом хаоса обладал спокойствием, а также прирожденным талантом командовать. «Если ты можешь сохранить голову, когда все вокруг потеряли свои, да еще и тебя же в этом обвиняют... » - думала я, наблюдая за тем, как он спокойно и разумно разговаривает с людьми.
Last updated
